с. Валентина Новаковская: «Сердце человека ищет настоящего»

Благотворительный фонд «Искусство добра» известен многим в Москве и далеко за её пределами, в том числе тем, кто не имеет отношения к Католической Церкви. В основном, благодаря концертам духовной музыки, которые проходят в католическом Кафедральном соборе Москвы. Однако это ещё далеко не вся деятельность фонда. И никто не сможет рассказать о нём больше, чем его бессменный президент, сестра Валентина Новаковская. Накануне дня памяти святого Валентина и дня ангела сестры Валентины мы поговорили с ней о призвании к посвященной жизни, о музыке, благотворительных проектах и необходимости воспитания к красоте.

– Сестра Валентина, давайте начнём с того, что вы именно сестра. Как вы открыли своё призвание к посвященной жизни?

– Призвание – это понятие, которое я осмысливаю всю свою жизнь. Началось это, действительно, с конкретного момента, когда мне не было ещё 15 лет. Сейчас я ясно понимаю, что это Бог первый ищет человека, Он сам выбирает и не советуется с человеком. У меня были совершенно другие планы. Я хотела учиться, у меня был молодой человек, и я очень серьёзно думала о том, чтобы выйти за него замуж. То есть, была какая-то своя картина будущего. Но в определенный момент Бог просто постучал, как будто в глубине моего существа, и я поняла: Бог хочет, чтобы я была Его. Дословно. «Я хочу, чтобы ты была моей». Это не какой-то голос, который можно услышать ушами. Ты просто понимаешь это всем своим существом.

Это было начало поворота в моей жизни. И я не скажу, что я восприняла это с восторгом. Потому что это входило в конфликт с моими представлениями о том, чего я хочу, к чему я стремлюсь, что мне дорого… Я даже не понимала, как это вообще реализовать. Но Бог никогда не оставляет человека на половине пути. Мне встретились люди, которые спросили: «Вот, не хочешь ли ты прийти, посмотреть…» Хотя внутри я уже знала, что это ответ на те вопросы, которые я задаю Богу. Мне было всё равно, в какой орден идти. Я тогда даже не знала, что такое орден и как это выглядит. Я только понимала, что это определенная структура, в которой люди служат Богу. Такие же люди, которых Бог зовёт и говорит: «Я хочу, чтобы ты была моей!» Потом я встретила одну монахиню, и всё пошло своим чередом.

Этот живой голос Бога, который зовёт человека, сопровождает меня всю жизнь. Он даёт силу принять всё, что связано с монашеской жизнью. Само слово «жизнь» подразумевает, что там есть всё: радости, открытия, возможность возрастания, горести, недопонимания… там есть всё, что связано с жизнью. Там есть страдания, там есть боль. Собственно говоря, без этого, без какого-либо компонента, человек не может в полноте развиваться. Он должен пройти все этапы, пережить все эмоции, иначе он просто не полный человек. Суть только в том, чтобы все эти состояния стараться пережить с Богом. Тогда Он даёт нам силы и свет для того, чтобы мы стали вполне человечными, чтобы мы приближались ко Христу, в котором совершилась полнота человечества. Бог пришёл на землю, чтобы показать нам полноту человечества. Я смотрю на свою жизнь с огромной благодарностью Богу.

– Тогда, в 15 лет, когда вы ощутили этот призыв, вы уже занимались музыкой?

– Я жила в маленьком населенном пункте, где не было музыкальной школы, но к музыке у меня было самое трепетное отношение с детства. Потому что мои родители были очень музыкальными сами по себе. Особенно папа. Он играл на всех доступных инструментах, причем был самоучкой – его никто не учил. Он играл в деревенском оркестре, и их всегда приглашали на свадьбы, проводы, похороны – всё, что происходило в деревне. На Украине широко распространены обрядовые песни, и это передавалось из поколения в поколение. Если только видели, что кто-то хорошо поет, его сразу учили этому. И в нашей семье всё это знали. Особенно много мы пели в праздники. Поскольку мои родители имеют польские корни, мы молились по-польски и знали все рождественские песни. За столом собиралась вся семья, и дети пели песни вместе со взрослыми. И то же самое на Пасху. Все церковные песни мы знали наизусть. Папа играл на гармошке, на баяне, на мандолине, на трубе… Я испытывала гордость оттого, что мой папа такой особенный. У него был очень красивый голос и абсолютный слух – я сейчас уже это понимаю. Поэтому то, что у меня с детства была тяга к музыке и красоте – это папина заслуга. И, конечно, мне хотелось учиться музыке, но не было возможности.

Потом, когда я уже была в ордене, моя настоятельница увидела, что я это очень люблю, что я могу петь, знаю много песен… И меня направили учиться музыке. В 16 лет я пошла в студию для взрослых и начала учиться там, потом поступила в музыкальное училище, потом работала органистом в храме в Белоруссии. После этого я приехала в Москву по приглашению епископа Кондрусевича, который пригласил нашего настоятеля, а тот, в свою очередь, пригласил сестер нашей конгрегации.

– Сейчас по работе вы постоянно встречаетесь с людьми, полностью посвятившими жизнь музыке. Как вы думаете, это тоже призвание?

– Встречаясь с музыкантами, с профессиональными музыкантами, я вижу, что существует два пути. Есть люди, которые сделали музыку целью своей жизни. Для них музыка – это своеобразный идол, которому они поклоняются. Тогда это трагедия. А есть люди, которые понимают, что даже самые прекрасные вещи – всё добро, вся красота – это отблеск, одно из проявлений Бога. Всё должно быть на своём месте. В противном случае, это становится уродливым.

– Раз уж мы заговорили о работе… Расскажите, пожалуйста, как родился благотворительный фонд “Искусство добра”. Для чего и кем он создавался?

– Можно сказать, что это был следующий этап в Божьих планах на мою жизнь и, наверняка, на жизнь некоторых других людей, которых Бог собирает в одном пространстве ради общего дела.

2000-2001 годы – это были нелёгкие времена, реформы в образовании и в других сферах, время становления чего-то нового. Это было время надежд, ожидания новых форм в искусстве, в культуре. К нам приходили студенты консерватории (их общежитие расположено через дорогу от храма), и у меня было такое ощущение, что они ждут от нас каких-то новых форм, в которые мы их пригласим.

Я разговаривала об этом с доном Бернардо Антонини. Он был человек широких взглядов, можно сказать, человек мира. Он сам прекрасно пел, хорошо знал церковную музыку, латинские песнопения, григорианский хорал. Когда я вернулась после обучения в Польше, он пригласил меня преподавать литургическое пение в семинарии. И, конечно, на этой почве было много разговоров. Что сделать, чтобы церковное пение в России развивалось? И в результате этих совместных размышлений появилась идея создать фонд – такую организацию, которая будет поддерживать духовную музыку, литургическое пение, коллективы, которые интересуются западной музыкой. Часто люди что-то не любят не потому что это некрасиво или недостойно, а потому что они этого просто не знают. Мы пришли к выводу, что легче всего познавать другую культуру через музыку. Музыка и искусство – самые прекрасные виды человеческого творчества. Они лучше всего рассказывают о породивших их народах и эпохах. В общем, мы ясно поняли, что фонд должен поддерживать культуру и творческую молодёжь.

Помимо всего прочего, мы хотели дать возможность людям узнать традицию Католической Церкви через музыку. Не у каждого хватает смелости прийти на службу. А когда люди начали приходить на концерты, мы увидели, что это огромное благо – что мы можем поделиться этим храмом, этой красотой. Люди сами говорили, что это кусочек Европы в центре Москвы. Эти неоготические своды и башенки – это всё очень красиво.

Наша деятельность началась с благословения архиепископа Тадеуша Кондрусевича в 2001 году. В состав учредителей фонда вошли отец Игорь Ковалевский, отец Сергей Зуев и я.

– Можем ли мы говорить об апостольском измерении этой работы? Я имею в виду миссию, евангелизацию.

– С самого начала чувствовалось, что люди понимают, что это духовное пространство, тем более, что во время концерта (как и всегда) в левом притворе присутствуют сокрытые Пресвятые Дары. Бог ждёт этих людей, Бог ждёт каждого человека здесь. Он Сам находит способ, как открыться человеку, и люди узнают этот язык. Я когда-то прочитала такие слова: «Музыка – это язык Бога». Она затрагивает какие-то струны в душе человека, и ему становится всё понятно. Это происходит на каком-то другом уровне, так что мы даже не всегда можем найти слова, чтобы описать происходящее. Какие-то вещи мы понимаем без слов – это и есть общение с Богом.

– Вам известны случаи, когда концерты духовной музыки становились для посетивших их людей местом реальной встречи с Богом?

– Для нас очень важны отзывы людей. У нас есть для них специальная книга, также мы читаем отзывы в интернете, в социальных сетях. Однажды после концерта мы получили такой отзыв от одного мужчины: «В этом году мне исполнилось 60 лет. И только сегодня я понял, зачем я живу».

Я встречаю многих  людей, которые пришли к Богу благодаря концертам. По свидетельствам некоторых католических, и православных священников, таких людей много. Все они просто увидели где-то рекламу, услышали отзывы от знакомых, и однажды пришли на концерт…

Что происходит? Почему люди выбирают именно это место? Ведь Москва – это мегаполис, предлагающий множество мест, где можно провести вечер, куда пойти с друзьями или семьей. Наверное, человеческое сердце должно быть готово… Сердце, которое ищет настоящего. Не просто развлечения. Настоящего! Настоящей красоты, настоящей духовности, настоящей тишины, настоящей глубины, настоящей любви. Люди ищут истины и подсознательно понимают, что в действующем храме эта истина есть. Если человек испытывает тоску по настоящему, делая этот выбор, он чувствует, что здесь он это настоящее найдет.

А потом всё зависит от опыта человека. Порой человек вдруг понимает, что должен пойти на исповедь. И в принципе не важно, чтобы человек пришёл именно сюда, чтобы он воцерковился именно в Католической Церкви. Если он воспитан в другой традиции, например, в православной, как большинство жителей нашей страны, очень хорошо, если он придёт в свой храм. Самое главное, чтобы эта тоска по Богу привела его к Богу. Дай Бог, чтобы все наши слушатели нашли то, что они ищут.

– Концерты являются лишь частью деятельности фонда. Расскажите, пожалуйста, чем ещё вы занимаетесь?

– В какой-то момент мы подумали, что хорошо было бы дать людям возможность получить определенные знания в области западной духовной музыки. В частности, о григорианском хорале и об органе. Особенно тем, кто занимается этим профессионально. Нам было важно представить этот раздел музыки не в общих чертах, а как живую традицию Католической Церкви. Поэтому в 2009 году мы решили открыть Школу Западноевропейской духовной музыки. Изначально это были 10-дневные семинары, которые проходили два раза в год, летом и зимой. Мы приглашали видных профессоров по григорианскому хоралу, по литургическому органу, из разных стран. В последние несколько лет мы сократили этот проект до одного раза в год. И сейчас приезжают органисты из разных приходов, со всей России и не только из России, для того, чтобы приобщаться к этой традиции, изучать её и потом уже передавать на местах.

Потом уже на базе этого проекта родился ещё один образовательный проект – занятия органной музыкой для детей. Это обучение с нуля, хотя, конечно, есть и дети, которые уже учатся в музыкальной школе и знают музыкальную грамоту. Но именно органу они обучаются у нас. С ними занимаются опытные педагоги. Мы преподаем индивидуальный вокал, хор, сольфеджио и орган. Есть две возрастные группы: с 6 до 9 лет и с 10 до 14. Этот проект длится уже несколько лет. Особенно мы приглашаем в него многодетные семьи.

Кроме того, мы сотрудничаем с приходом, поддерживаем орган и приходскую музыкальную жизнь, приходской хор, ансамбли, оформление богослужений. Уже несколько лет мы по мере возможности поддерживаем различные социальные организации в Москве и других городах России.

Есть ещё многолетний проект по поддержке студентов, которые получают гранты или стипендии от фонда.

– Чему научила вас эта работа? Как изменила вас?

– Я по темпераменту холерик, то есть, у меня очень вспыльчивый характер. Но работа в фонде за эти годы научила меня терпению, а можно даже сказать – долготерпению. За это время я поняла, что все мы очень хрупкие. И все мы склонны к каким-то ошибкам, каким-то неправильным выводам, подталкивающим нас к неправильным действиям. Ответственность за коллектив, за его существование и развитие, требует взгляда вперед, перспективы, которая помогает не делать поспешных выводов. Я вижу, что в той или иной мере научилась этому. Во всяком случае, я понимаю, что так правильно. Хотя раньше, в молодости, я не могла не сделать сразу же то, что я считаю нужным. И очень часто оказывалось, что это было не самое лучшее решение.

– А какие ещё черты, по-вашему, должны отличать хорошего руководителя?

– Мне кажется, руководитель должен быть другом для своих сотрудников. На протяжении всего времени существования фонда у нас была семейная атмосфера, и это всегда даёт хорошие плоды. Потому что тогда мы все вместе чувствуем ответственность за наше дело. Это наш фонд, это наше дело, это наша общая ответственность. Все вместе мы понимаем, к чему мы стремимся.

Я себя чувствую руководителем только в том плане, что вижу немного больше, чем кто-то из сотрудников. Потому что он видит только свой объем работы. Но я иногда прихожу и спрашиваю его мнения, потому что он на своём месте лучше знает, как эту работу сделать. И потом уже мы собираем всё вместе. Практически все вопросы решаются коллективно: как мы будем развиваться, будем ли мы делать тот или иной проект, хватит ли нам ресурсов… Каждый со своей стороны что-то говорит. Так гораздо легче принимать решения. Эта «семейственность», уважение к труду, знаниям и талантам каждого, очень важны.

И, конечно, для нас много значит то, что мы – христиане. Принимая решения, мы всегда спрашиваем себя: как люди увидят это со стороны, хочет ли этого Господь? Потому что мы осознаём, что фонд – это не моё личное дело, не личное дело кого-то из сотрудников. Это дело Божье, в котором мы с радостью участвуем.

– Вы всегда выглядите изысканно и элегантно, и я вижу, что это часть вашего воспитания. Как вы думаете, насколько важно воспитывать хороший вкус с детства? Помогает ли это человеку открывать красоту творения, замечать отпечаток Божественного присутствия?

– Спасибо. Приятно, что вы замечаете. Это некое внутреннее требование – выглядеть в соответствии с теми эстетическими установками, которые есть глубоко внутри меня. Но вы задали очень важный вопрос…

Мне кажется, в нынешнее время очень большое внимание уделяется знаниям, но не воспитанию. Родители отправляют ребёнка на различные курсы, оплачивают их, тратят, действительно, много средств на образование. Но очень мало внимания уделяют воспитанию эстетических навыков, вкуса к красоте.

Что для меня значит воспитание к красоте? Это определенные стандарты, определенный эталон в цвете, форме, звуке, в отношениях. Эталон существует во всём. Но стремление к нему нуждается в воспитании. Особенно в межличностных отношениях. Нужно воспитывать ребёнка, чтобы он знал, как нужно общаться с другими людьми, что хорошо, а что плохо, как вести себя красиво и так далее. И здесь я опять хочу вернуться к мысли о том, что вся красота, все проявления добра, всего, что кажется нам элегантным, – это отблески Божественной красоты. Мы к этому стремимся, потому что понимаем, что так должно быть, что это красиво.

Папа Иоанн Павел II когда-то сказал, что наш век стремится к культуре смерти. И это выражается не только в музыке – во всём искусстве. Это культура разрушения. А Бог нас призывает к культуре жизни. Именно к этому ведет настоящая красота. И мне кажется, что христианство должно объединяться для того, чтобы сохранить жизнь, чтобы жизнь была во всём: в музыке, в искусстве, в отношениях между людьми.

– Давайте посмотрим в будущее. Какие плоды вашего служения вам хотелось бы видеть в дальнейшем?

– Этот год является для нас юбилейным – 15 лет работы нашего фонда и служения людям посредством духовной музыки. За это время очень много людей посетили концерты в нашем храме. Наверное, самое важное, чтобы они стали добрее, чтобы люди получили здесь то настоящее, что они ищут. Чтобы эти концерты стали тем импульсом, который даёт надежду, помогает стать чище, лучше, помогает что-то понять в жизни. Мы работаем для того, чтобы люди стали добрее, чтобы они почувствовали тоску о Боге и нашли Его, в конечном счете.

Беседовала Анастасия Орлова

Фото: Наталья Гилева